Как-то в начале марте
этого года на одном из моих любимых сайтов www.audit-it.ru появился
материал под названием «После списания
долгов физлиц по займам фирме придется уплатить НДФЛ из своих средств».
Оригинал здесь.
Честно признаться,
такой заголовок-тезис меня изрядно озадачил. Речь шла об организации, которая
простила физическим лицам сумму займа с истекшим сроком давности, но с
образовавшегося в результате этого у физических лиц дохода не удержала сумму
НДФЛ (собственно говоря, она и не могла ее удержать, поскольку в этот момент
ничего физическим лицам не выплачивала).
Вот только с чего бы
вдруг она должна уплатить эту сумму НДФЛ из своих собственных средств?! Ведь
обязанным лицом в этом случае будет являться налогоплательщик-физическое лицо,
которому простили долг (если только он не является иностранцем). Данный подход
закреплен в п. 2 Постановления Пленума
ВАС РФ от 30.07.2013 № 57 «О некоторых вопросах, возникающих при применении
арбитражными судами части первой Налогового кодекса Российской Федерации».
Стал смотреть
судебные акты (дело № А40-128842/2013),
в первую очередь – как именно сформулировано требование налогового агента при
обращении в суд и как звучит оспариваемая им формулировка решения налогового
органа.
Выяснилось, что
налоговый агент просил признать
недействительным решение налогового органа в части возложения на него
обязанности дополнительно удержать 430 000 рублей НДФЛ…
Решение же налогового
органа по спорному эпизоду было сформулировано так: предложить удержать неудержанный налог и перечислить его в бюджет или
письменно сообщить налоговому органу по месту своего учета о невозможности
удержать налог и сумму налога в размере 430 300 руб.
То есть, обращаю
внимание, решение налогового органа было сформулировано путем альтернативного
предложения: «или то, или это», а обжаловалась только первая часть этого
предложения. При этом, что касается второй части (сообщить о невозможности
удержания), то налоговый агент ее не исполнил и, видимо, полагал, что налоговый
орган теперь начнет реализовывать первую часть: взыскивать неудержанный НДФЛ за
счет собственных средств налогового агента.
Кроме того,
выяснилось, что налоговый агент прежде всего был не согласен с тем, что в
результате прощения долга у физических лиц вообще образовался какой-то доход в этот
момент. Но здесь суды относительно легко доказали обратное. Оставалось решить
второй вопрос: признавать или признавать действительным решение налогового
органа в части НДФЛ. И суды признали это решение в данной части правомерным.
Вот только возникает вопрос:
можно ли толковать такое признание как
«разрешение» налоговому органу на взыскание неудержанного НДФЛ с агента за счет
его собственных средств?
Представляется, что в
любом случае такое толкование невозможно. Скорее всего суды признали
правомерной саму альтернативную формулировку решения налогового органа, которая
допускала не столько удержание НДФЛ, сколько обязанность налогового агента по
уведомлению налогового органа о невозможности удержания этой самой суммы НДФЛ.
Косвенно моё
предположение подтверждается и формулировкой одного из абзаца Определение ВС РФ от 27.02.2015 №
305-КГ14-5343 по этому делу (судья – Анатолий Першутов). В нем говорится, в
частности, о том, что «…суды признали правомерным оспариваемое
решение инспекции по указанному эпизоду, с учетом того, что резолютивная часть
решения инспекции содержит предложение обществу удержать неудержанный налог на
доходы физических лиц и перечислить его в бюджет или письменно сообщить
налоговому органу по месту своего учета о невозможности удержать налог и сумме
налога».
Союз «или» в данном
случае подчеркнут мною, а не судом, но как представляется именно в этой части
судебного акта и следует искать ответ на вопрос о том, должен ли налоговый
агент при отсутствии возможности удержать НДФЛ из дохода налогоплательщика
удержать его из собственных средств (в том числе в случае если он не исполнил
свою обязанность по уведомлению налогового органа о невозможности такого
удержания).
Комментариев нет:
Отправить комментарий